Форум » Другие жанры » Rent,Рейтинг:R,Майк/Честер » Ответить

Rent,Рейтинг:R,Майк/Честер

503: Название: Rent Фандом: Linkin Park Пэйринг: Беннода Рейтинг: наверное R,но я не особо уверен Жанр: тут и ангст и драма и романтика.так что пихаю сюда,ибо нет тут раздела где было бы все вместе Статус: завершен Дисклаймер: парни не мои,я поиграл и вернул на полку Саммари: один любит,другой позволяет себя любить. Предупреждение: бэты у меня нет,так что ошибки и все такое очень сильно хромает.сорре

Ответов - 8

503: Майк всегда встречал его мягкой улыбкой и добротой в карих глазах. Шинода не жаловался на безразличие во взгляде любовника, на его холодность. Честер проявлял эмоции только в постели, полностью отдаваясь сексу и Майку. Но потом, как только яйца опустошались, Честер вновь становился циничным, расчетливым ублюдком. Майк терпел. Он любил. Любил, как мог и ему казалось, что этой сильной эмоции хватит на двоих. - Что это? – Шинода посмотрел на бархатный футляр. - Часы. Я решил, что тебе нужны хорошие часы. Майк аккуратно открыл коробку и достал золотой ролекс. - Не надо было этого делать, правда, – улыбаясь светло и грустно одновременно. Бэнингтон поморщился. - Ты живешь и встречаешься со мной. Ты должен выглядеть на те миллионы, которыми я ворочаю. - Как скажешь, – японец пожал плечами и примерил подарок. Его иногда раздражало, что Чес именно в такой ультимативной форме платит за него, покупает дорогие шмотки, самые лучшие холсты и кисти, краски и весь другой художественный стафф. Буд-то Майк не мог этого сделать сам. Хотя, по сути, именно такие вещи он позволить себе не мог. Честер Бэнингтон был одним из тех магнатов, что спонсировали бедноту. Да и то, только для того, чтобы уменьшить налоги со своих капиталов. Так что, данный толстосум пришел на выставку Майка с пафосным лицом, словно ему собирались показать кусок гавна на белой бумаге. Но Бэнингтона ждало удивление, молодой художник, всего лишь на год младше самого Честера, оказался весьма одаренным. И вложение денег в него сулило очень большую прибыль. Честер прибыль из рук упускать не любил. Через неделю Майк Шинода уже жил вместе с Честером в его загородном доме и являлся его официальным любовником. По сути, Майк находился на птичьих правах. Он просто должен был быть рядом, когда Чесу будет удобно. Выглядеть так, как Честеру будет удобно и всегда быть доступным для Честера в плане секса. При всей своей доминирующей позиции, Бэнингтон отдал бразды правления, ведущую роль в постели, именно Майку. В такие моменты Шинода чувствовал, что между ними и правда что-то есть. Что это не просто плата за его, Майка, сексуальные услуги. - Ты очень красивый, – Майк лежал на боку, подперев голову руками и смотрел на то, как его любовник одевается. Честер заехал домой всего на час. Дальше в его плотном графике было несколько встреч. - Я знаю, – равнодушно пожал тот плечами. – Завтра мы идем на благотворительный бал. Я сказал Дэвиду, что тебя надо отвезти в магазин, чтобы тебе подобрали подходящий костюм. - А тот, что мы купили неделю назад одеть нельзя? – под тяжелым взглядом Честера, Майк словно стал меньше. – Хорошо, – выдохнул он наконец, и Чес продолжил одеваться. - Так-то лучше. В общем, – уже стоя в дверях и окидывая парня странным взглядом. – Приведи себя в порядок, я не хочу, чтобы тебя видели в таком виде. - В смысле? - От тебя разит сексом, как от шлюхи, которую только что выебал пьяный матрос. Буду поздно, – Честер тихо закрыл за собой дверь. Ему, в сущности, было все равно, что чувствует Майк. Пока на Шиноде можно хорошо зарабатывать и при этом иметь еще и не плохой, постоянный секс, Честер будет этим пользоваться. Как-то этот смешной художник сказал ему о своей любви. Это был первый раз с того момента, как Честеру исполнилось девять лет, что он смеялся от души и до слез в глазах. Майк после этого еще дня два ходил словно побитый щенок. Но остался. Не ушел. Не сбежал. Тогда Бэнингтон и понял, что этот, в сущности, еще ребенок, от него ни куда не уйдет. Дэвид зашел за Майком ровно через час. Он открыл перед Шинодой дверь в машине, когда они к ней подошли и так же, когда они подъехали к магазину. - Мистер Бэнингтон настоятельно просил позаботиться об этом молодом человеке, – Фаррелл стоял ровно, словно у него через весь хребет проходил тонкий прут из стали. - Конечно, – улыбнулась миловидная девушка с пустыми, холодными глазами. Майк не любил таких. Они словно были рыбами, а не людьми. Примерка заняла минут сорок, и под конец, Шинода оказался в элегантном светлом костюме, выгодно подчеркивающим его смуглую кожу, в черной рубашке и, почему-то, с красным галстуком. - Обувь? – осведомилась та у Дэвида, не обращая на Майка ровным счетом ни какого внимания. Словно в детском саду одевала пупса. - Да, – кивнул тот и еще раз окинул взглядом своего подопечного. Боссу понравится. Фаррелл был уверен. И он оказался прав. Честер не выразил бурного восторга, но достаточно сдержано кивнул обоим мужчинам. - Пойдет. Завтра в семь, Дэвид, привези Майка ко мне в офис и можешь быть свободным. Я не знаю, во сколько мы освободимся. Я закажу такси. - Слушаюсь, сэр. Так как Дэвид был больше не нужен, он почтительно поклонился и вышел вон. - Что за вечер? – Майк неуверенно улыбнулся. - Толстосумы, как и всегда, – пожал плечами Бэнингтон. – Хотят вложить деньги в открытие твоей следующей выставки, – подходя ближе, становясь почти в плотную, – так что будь завтра хорошим мальчиком, не посрами меня, – кладя тонкую кисть на затылок любовника, притягивая к себе в голодный, но холодный поцелуй. Майк мог только простонать что-то несуразное в ответ и жарко ответить. Потому что он все еще любил и верил, что растопит сердце своего любимого человека. Только с каждым днем вера становилась все слабее и слабее. Честер под ним был красивым. Нет, возбуждающе красивым. Он насаживался на член Майка, словно это было единственное, что важно в жизни. Отдавался полностью, но глаза его всегда были закрыты. Потому что не было в них жара, не было удовольствия. Только холод Антарктики. Да и то, там, пожалуй, в ледниках, было теплее. Майк вновь смотрел на то, как Бэнингтон одевается и выходит. Молча. Словно и, правда, шлюху снял. Шинода закинул руки за голову и посмотрел в потолок. Так он ведь и был шлюхой. Его кормили, одевали, чуть ли не вытирали жопу. Разве что не трахали. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Художник поднялся и подошел к зеркалу. Он критически осмотрел себя со всех сторон и тихо выдохнул. Честер был тем, кого Майк полюбил, но Честер не может стать тем, с кем Шинода проведет остаток жизни. Это будет слишком больно и холодно. И Майк боялся, что рано или поздно и он тоже замерзнет. Тогда больше не откуда будет черпать вдохновения. И тогда не буде картин. А без картин, и Майк четко это знал, он не будет нужен Честеру. - Прости, – прошептал он сам себе, глядя в измученное свое отражение. – Ты же понимаешь, что это лучшее для нас. Отражение кивнуло, в точности повторяя движения Шиноды. Завтра, после вечера, куда он обязан пойти, Майк все скажет любовнику. И, если Чес не захочет измениться, то Шинода покинет его дом навсегда. Правда вот, Майк не верил, что ему так легко удастся уйти. Вечер был не так уж и плох. Честер дежурно всем улыбался и не отпускал Шиноду от себя не на шаг, пока не познакомил его со всеми нужными ему, Честеру, людьми. Потом интерес к Майку пропал. И Шинода не был этим удивлен. Он лишь вежливо улыбался гостям и отвечал на какие-либо вопросы, если конечно мог понять, чего именно от него требуют эти леди и эти мужчины. - Ты еще и хорошо рисуешь, не ожидал, – человек рядом с ним был некрасив и не приятен. Вульгарная, яркая одежда, цвета которой не сочетали. Но Шиноду учили быть вежливым даже с теми, кто хамил и не имел вкуса. - Прошу прощения? - Я разговаривал с Честером. Пожалуй, я вложу в его компанию деньги, которые ему так нужны. При условии, что ты переедешь ко мне. - Не понимаю? – Майк мило улыбался и хлопал ресничками. Слова этого человека совершенно не укладывались у него в голове. - Я буду трахать тебя, а Честер получать за это деньги, что тут не понятного? – улыбнулся тот и сделал жадный глоток из бокала, что держал в руках. – Соглашайся, красавчик. Такие деньги ты еще не видел. Чес беден, как церковная крыса по сравнению со мной. -Простите, но я буду рад, если мы закроем эту тему, – Майк решительно направился в сторону Честера. - Чес, – Бэнингтон поморщился. Он не любил, когда его имя сокращали. Ну, может, только в постели. - Что-то случилось? - Тот человек, – Майк кивком головы указал на разговаривающего до этого с ним мужчину, – хочет купить меня у тебя. Это не нормально. - Почему? Я же тебя купил. Шинода замер. - Ты…хочешь сказать, что тут вроде аукциона кто больше даст за меня денег? - Что-то типа того. Ты все равно не поймешь. - Я тебе настолько противен или есть что-то еще? - Подумаешь, пару раз тебя поимеют. Ты с этого поимеешь намного больше. Со мной же ты спишь. - Я люблю тебя. А это разные вещи, Честер. - О, Боги, Майк. Не веди себя, как глупый подросток. Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. - Если ты такой умный, сам с ним и спи. - Я не в его вкусе, Майк. - Я…мне надо выйти и подышать свежим воздухом. Прости, – Шинода развернулся на ватных ногах и просто кинулся прочь из большого помещения. Тот павлин, что предлагал Шиноде стать его официальной сучкой, ломанулся следом. Это не ускользнуло от взгляда Бэнингтона. Он улыбнулся и сделал глоток шампанского. Видимо, приток в его компанию свежих денег все же будет. Честер давно все распланировал. Если Майк не подведет, то состояние Бэнингтона приумножится раз в пять. Кричать Майк просто не мог. Туша урода прижимала так, что удавалось еле-еле глотнуть воздуха. - Ну что, сладкий, отбрил тебя бывший любовничек? Соглашайся по-хорошему, а то я попрошу своих мальчиков, чтобы они тебя подержали, – Майк вновь дернулся и зашипел, когда хватка на запястьях усилилась и так что-то неприятно хрустнуло. Моментально замерев на месте, Шинода был готов позволить этому мудаку делать все, что тот захочет. Только бы руки остались целыми. - Правильное решение. Честер пошатался по залу еще минут пятнадцать. Потенциального партнера по бизнесу еще не было и Майка тоже. Странно. Хотя, возможно Шинода и согласился таки на предложения этого потного урода. В голове возник образ Майк, который каждый вечер встречал Честера милой улыбкой и всегда теплым ужином. Добрым словом и ласковым взглядом. То, каким Майк мог быть в постели. Как он доставлял наслаждение Честеру, а ночью тихо шептал о любви и плакал, думая, что любовник не слышит. Бэнингтон нахмурился. Сейчас, он может потерять все, только из-за щенячьих глаз. Не пойдет. Он слишком долго шел к этой сделке. Майк не стоит того, чтобы сейчас все просрать. Придя к такому выводу, Честер развернулся к двери и выронил бокал из рук. В проеме стоял Майк. Он еле держался на ногах. Часть его костюма была разорвана, сам он был в крови. Но та паника, что была в его глазах, когда он смотрел на свое покореженное запястье, напугали Бэнингтона не хуже детских кошмаров из прошлого. - Честер, – неверяще смотря на бывшего любовника. Не верящее, потому что любимый человек, пусть даже и не любящий тебя, не мог позволить ни кому сделать такое с другим. Ну, Майк так считал. - Майк, – прошептал Бэнингтон и сделал пару шагов в сторону своего протеже. В зале была гробовая тишина. Чес протянул руку, чтобы прикоснуться к художнику, но тот в ужасе отшатнулся. - Я сделал, как ты просил, – медленно пятясь назад, к лифтам. – Я все сделал, – скрываясь за железными ставнями, направляясь вниз. Подальше от чудовищ в дорогих костюмах. Дэвид не уехал, хоть Честер его и отпустил. У Фаррелла вытянулось лицо, когда он увидел любовника своего босса. - Кто это сделал? – кинулся к нему тот. – Честер в курсе? Майк остановился на несколько секунд, зависая на имени бывшего любовника. - Честер разрешил…ему это сделать. Тот человек так сказал. И это правда. - Он не мог. Чес на такое не способен. - Прости, – художник покачал головой. – Я должен идти. Прости. - Я отвезу тебя куда ты скажешь, только сначала в больницу, – и, не слушая возражений японца, Дэвид втолкал того в машину. Отъехав на приличное расстояние мобильный телефон Фаррелла завибрировал. Это был Честер. - Дэвид, немедленно подгони мне машину. Я должен… - Простите, сэр. Я увольняюсь. Машину пригоню вам в гараж сегодня же. - Он с тобой, да? - Это не имеет значения, мистер Бэнингтон. Простите, что придется подождать немного машину. Вы сами понимаете, – и он отключил связь. - Он найдет меня. И тебя тоже. - Посмотрим, – улыбнулся Фаррелл. – В конце концов, я тоже не пальцем деланный. Ехали достаточно долго, и Шиноде было все равно, куда его везут. Только покалеченная рука и мысль о том, что он ни когда не сможет рисовать сводили с ума. Ему больше не хотелось мечтать о том, что Честер изменится. На сегодняшнем вечере он понял, что этому ни когда не бывать. Понял так ярко и так отчетливо, что почти не чувствовал боли, когда тот мужик его трахал. Дэйв остановился возле небольшого, почти не приметного в сумерках домика. - Где мы? – безразлично спросил Шинода. - Мой хороший друг военный врач. Он поможет. Не думаю, что обращаться в больницу есть смысл. Начнутся вопросы, да и Бэнингтон нас быстро найдет. - Как скажешь. Фаррелл помог Майку выбраться из машины и дойти до дверей дома. Ирландец сильно и долго стучал, пока дверь не распахнулась, и молодой человек удивленно не уставился на Дэйва и его ношу. - Что смотришь, малой? Принимай гостей. - Сама любезность, – отходя в сторону и фыркая. – Аккуратнее, – окидывая Шиноду профессиональным взглядом. – В мой кабинет и на стол. - Где Бред? - На работе. Я осмотрю твоего парня сам. Не волнуйся, – выталкивая Дэвида за дверь и захлопывая ее перед его носом. Скрывая и себя и пациента в рабочем кабинете. Роб появился спустя час. - Ну, и как он? - Кто бы это не сделал, он действовал очень грубо. Парень сейчас спит, я вколол ему обезболивающее, антибиотики и снотворное. Перелом запястья это самое малое из того, что у него повреждено. - Он художник, – прошептал Дэйв. - Значит, больше он им не является, – отрезал Бордон и спустился вниз по лестнице в зал. Подошел к бару и достал бутылку скотча. – Тебе стоит выпить, потому что говорить ему об этом будешь ты. - Почему я? – протягивая руку и получая стакан с выпивкой. - Ты его друг, – пожал плечами Роб. - Я не друг. Я работал на его любовника. - Хорош же у тебя работодатель. - Нет, Честер с ним этого не делал. Это сделал один из его партнеров по бизнесу, как я понял. Бэнингтон просто продал Майка тому за какую-то сделку. - Откуда такие познания? – делая глоток. - Шинода в бреду шептал о чем-то таком. - Когда тебе на работу? - Я уволился. - Блядь! – с грохотом ставя стакан на стол. – Ты хочешь сказать, что ты взял и просто увез этого парня от его хозяина? Где твой внедорожник, Дэйв? На чьей машине, сука, ты приехал? – как-то недобро щурясь, спросил Бордон. - Твою мать, – Феникс просто рванул из дома, останавливаясь перед тачкой босса. - Он уже знает, где вы. Будет здесь минут через 15-20, помяни мое слово. - Надо уходить. - Не получится. Парня нельзя двигать минимум часа полтора. - Что делать, Роб? Что нам делать? – вцепляясь в белый медицинский халат друга. - Я знал, что ты не просто так его притащи, Дэвид. Влюбиться в игрушку хозяина это тебе не посрать присесть. Ты думал своей головой? - А ты, блядь, думал своей головой, когда укладывал Бреда в свою койку? Думал, зная о том, как относятся к гомосексуалистам в армии? В наших конкретно войсках? - Иди на хуй, – глаза Роба недобро сверкнули. – Мы были свободны и могли делать все, что хотели. - И я свободен. Майк тоже, просто не понимает этого. Вдали сверкнули огни фар. - А вот и твой работодатель. - Спрячь нас, Бордон. Он не может вернуться к нему, не после всего. - Я не могу его двигать. Его просто нельзя передвигать без специальных носилок и приборов! Неужели ты этого не понимаешь!? Это может попросту убить его. Разрывы такие, что я вообще удивлен тому, что парень доехал до нас в сознании. Пока Роберт орал на своего друга, машины, что были совсем недавно скрыты лесным массивом, показались на подъезде к дому. Одна из машин оказалась каретой скорой помощи. - Где он? – Бэнингтон выглядел спокойным и собранным. Так же, как и много раз до этого. Так же, как и всегда. - Вы достаточно натворили дел, сэр. Оставьте его в покое. Дайте ему жить. - Я забираю его, – кивая своим людям и санитарам, что уже достали каталку из кузова скорой. - Я не позволю, – Фаррелл сделал шаг вперед, закрывая собой Бордона и проход в дом. - Я не собираюсь тебя спрашивать, Дэвид. Я просто заберу его, – несколько пистолетов были нацелены в стоящих перед домом мужчин. - Я провожу вас, – Бордон прошел в дом. – Следуйте за мной, – зовя санитаров и врача. - Ты убьешь его, – прошипел Феникс. - Это мое дело. Мое и Майка. - Он сломал ему запястье. Шинода больше ни когда не будет рисовать, – Честер дернулся словно от удара и это не укрылось от внимания Фаррелла. – Зачем он тебе теперь, когда больше не сможет приносить деньги в твою копилку? - Не твое дело, Дэвид. Не мешай мне и не смей приближаться к нему. Думаешь, я не видел, как ты на него смотришь, как у тебя загораются глаза, стоит только Майку появиться в поле твоего зрения? Ошибаешься. Но он мой. - Он не будет больше рисовать. По твоей вине. - Я знаю, – Бэнингтон спокойно встретил взбешенный взгляд стоящего напротив мужчины. Послышался шум, и санитары выкатили каталку. Шинода был бледен. Лицо казалось совсем обескровлено. Сломанное запястье было загипсовано и прижато, как будто Майк был ребенком, к груди. Шинода, явно делал это подсознательно, баюкая поврежденную конечность. Честер кивнул Робу и сел в свою машину. Скорая включила мигалки, но не звуковую сирену и отбыла первой. - Не приближайся к нему, – предупредил Бэнингтон еще раз и машина двинулась вслед за скорой. - Куда они его? - В лучшую больницу штата, – пожал плечами Роб. – Туда, куда и надо было отвозить его в самом начале. Майк приходил в себя с трудом. В горле пересохло, а тело ныло так, что хотелось кричать. Шинода повернул голову в одну, в другую сторону, пытаясь понять где он находится. Пищание приборов и стойкий запах медикаментов подтвердили догадку о том, что он в больничной палате. Произошедшее за несколько суток до его пробуждения, ни как не хотело возвращаться в голову. Воспоминания, словно, кто-то потер. Рядом послышалось какое-то ворчание и шорох. Майк с ужасом взглянул на того, кто спал в кресле в углу, скрытый сумраком. - Честер? – неуверенно позвал художник, и парень в кресле дернулся, словно от удара током. - Ты, пришел в себя, – слабо улыбаясь, прошептал тот. Майку не понравилось то, что он увидел. Его любовник был бледен, на щеках горле не здоровый румянец, а глаза лихорадочно блестели. - Как ты себя чувствуешь? – прошептал Майк и попытался дотянуться до своего парня и только тут заметил гипс на запястье. – Что…что это? – в ужасе глядя на поврежденную руку. – Честер, что со мной? - Тихо, тебе нельзя волноваться. И тут Майк закричал. Все казалось ему нереальным. Сломанная рука, забота в голосе Бэнингтона, боль во всем теле, отсутствие воспоминаний. Он кричал, как только мог. Пытаясь встать, убежать, скрыться. Потому что это был не его мир. Это была какая-то пародия. Жалкая копия. - Майк, прошу тебя, – Чес пытался удержать рвущегося в руках партнера, но тот не слышал его. – Умоляю, – шептал Честер, – ты навредишь себе еще больше. Ради меня. Шинода замер. Разом успокоившись, падая обратно на больничный матрас, расслабляясь и бездумно смотря в потолок. - Майк, – проведя кончиками пальцев тому по лицу, – посмотри на меня. Тот повернулся, и Честер поразился тому, какой пустой взгляд был у любовника. - Что произошло, Честер? - Тебя изнасиловали. - Где был ты? – Шинода говорил почти шепотом, Бэнингтон с трудом разбирал слова. - Пил шампанское. - Почему ты не был рядом? Я же был с тобой, да? - Да, – отходя в сторону, отворачиваясь, чтобы не видеть этой пустоты в таких любимых глазах. Только, после того, как Фаррелл увез Майка, до Честера дошел весь ужас им содеянного. И сейчас он спокойно признался в том, что любил. Просто не хотел в это верить, не хотел оказаться слабым. Проиграть. Но в результате все равно проиграл. - Ты знал, – Майк в шоке смотрел на спину любовника, – но не сдвинулся и с места? - Да, – плечи Бэнингтона опустились еще ниже. - Я не помню! – выкрикнул Майк. – Не помню, чтоб тебя…моя рука, – прикасаясь к гипсу кончиками пальцев. – Я не смогу держать ровно, чтобы она не тряслась. Я уже видел такое. Ты убил меня, – пораженно делая последний вывод. – Ты убил меня, ради своих амбиций, Честер, – удивленно глядя на напряженную спину Бэнингтона. – Оно того стоило? Сколько я стоил, Чес? С того вечера, как Шинода пришел в себя и состоялся разговор, Майка словно подменили. Он был резок с любовником, не позволял прикасаться к себе, грубил или просто молчал. Ему, казалось со стороны, стало все равно, что Бэнингтон готов окружить его заботой, что тот говорит слова любви. Что любовь сквозит в каждом жесте, в каждом взгляде. Шинода стал настоящей сукой. Бесчувственным. Бесчеловечным. В поступках, в разговорах, во взглядах. Он вернулся в дом к Бэнингтону на правах его хозяина. Он делал то, что хотел, и не обращал внимания на боль в темных глазах партнера. А потом ему и вовсе стало скучно в этих четырех стенах. И он стал выбираться по ночам в клубы и бары, на разного рода сомнительные мероприятия. Общаясь с мразью подворотен и трахаясь со шлюхами. - Если я вновь узнаю, что за мной слежка, ты меня больше ни когда не увидишь. Ты меня понял? – сжимая в пальцах подбородок Честера. - Да, Майк. - Умница, – улыбаясь краешками губ. – А теперь, – опираясь о стену спиной, нажимая Бэнингтону на плечи, – я хочу, чтобы ты немного поработал своим говорливым ртом. - Майк, нас могут увидеть. Прислуга, она… - Мне похуй. Или делай это тут или я пойду и найду кого-то более сговорчивого. Честер проглотил ком, что образовался в горле и опустился на колени. Майк выбрал самое проходное место в доме. И Честер был уверен, что выбор того был не случаен. Шинода хотел, чтобы их увидели, хотел, чтобы Бэнингтон был замечен в этом унизительном положении при тех, кто ниже его, Честера, по статусу. И бывший художник добился своего. Одна из горничных лишь улыбнулась краешком губ, увидев своего хозяина с членом во рту, вторая охнула и убежала, прикрыв глаза. Дворецкий неодобрительно покачал головой и, удаляясь в сторону своих покоев, говорил что-то о нынешней молодежи, ее нравах и воспитании. Когда Шинода кончил, он просто оттолкнул от себя Чеса, застегнул штаны и ушел. Оставив своего любовника на полу. Разбитым и раздавленным. И Бэнингтон не мог его винить. Потому что был виноват сам. И картина избитого, изнасилованного Майка все еще стояла перед его глазами, стоило только закрыть веки. И этот животный страх, что плескался на дне шоколадных глаз Шиноды тем вечером, тоже преследовал миллионера в кошмарах. Приведя себя в более или менее сносный порядок, Честер поинтересовался где Майк. И не особо удивился, когда узнал, что тот уехал. Шинода в очередной раз отправился в один из притонов. Ему надо было расслабиться. Он и сам не понимал, почему сейчас зол, как черт. Но он четко понимал, что если он останется в доме Бэнингтона, то точно кого-нибудь убьет. И скорее всего это будет сам его хозяин. Майк понимал, зачем он остался у своего мучителя, которого мучил теперь сам. И он хотел, чтобы Честер тоже это понял. Но тот упорно подчинялся любой прихоти своего любовника. Молча снося оскорбления и обиды, колкие слова и яростные обвинения. Честер Бэнингтон перестал быть самим собой. Нет, он не потерял хватку в бизнесе и не давал спуску своим сотрудникам, но дома он становился шелковым. Потому что боялся потерять Майка, потому что чувствовал вину за то, что художник больше не мог рисовать, потому что чувствовал, что любит, хотя его больше не любили. Майк вернулся далеко за полночь. Пьяный, накаченный какой-то наркотой и от него во все стороны разило сексом и похотью. Чес свернулся клубком на их большой пастели и старался сделать так, чтобы его было не заметно. Не вышло. Шинода в обдолбленном состоянии видел Честера везде. И хотел его. Ополоснув свое тело после посещения клуба, Майк навалился на полусонного любовника, пытаясь того поцеловать. Но, на удивление художника, Чес не подставил покорно свой рот, а постарался отвернуться. - Что-то не так, милый? – прошипел Майк. - Тебе не хватило сегодня шлюх? - Конечно, нет, – рассмеялся тот. – Ведь главную свою шлюху я сегодня еще не трахал, – кусая за шею, прикусывая за ушком, засасывая мочку. И Честера прорвало. Он столкнул с себя Шиноду и вскочил с постели. Он кричал, выливая на любовника всю свою обиду, злость, ярость, боль. - Не могу так больше, Майки, – в конце концов, опускаясь на пол, подтягивая колени к груди и утыкаясь в них лицом. – Не могу. Виню себя каждую секунду. Виню, потому что знаю, что виноват. Потому что поздно понял, что люблю. - Что ты сказал? – яростно прошипел Шинода. – Повтори последнее, что ты сказал. - Люблю тебя, – с яростью вглядываясь в глаза любовника, – сукина сына. Люблю. Если бы у Честера еще были силы чему-то удивляться, то он бы удивился тому, как искренне улыбнулся ему любовник. Шинода встал с кровати и опустился на колени рядом со своим Честером. Он обнял того и прижал к своей груди. Давая ему возможность выплакаться, цепляться тонкими пальцами за свои плечи. Шепча что-то ласковое и нежное. Потом Майк утащил Бэнингтона в постель. И, возможно, это был самый жаркий и нежный секс за жизнь обоих молодых мужчин. Скорее всего у Честера из-за того, что он давно не чувствовал себя так спокойно, словно груз мировых проблем разом свалился с его плеч. А Майк из-за того, что ему больше не надо было притворяться, играя роль злобного садиста, которому нравится причинять моральную боль человеку, которого он любит. Шиноде хотелось лишь показать Чесу, заставить того прочувствовать все то, через что сам Бэнингтон заставил его пройти в прошлом. Хотя Майк действительно шатался по разным кабакам и трахал все, что только двигалось. Видимо, для большей убедительности. Пусть и не понятно кого именно он убеждал в своей состоятельности. Шинода проснулся от странного зуда в сломанном, когда-то, запястье. Он поднялся с постели, аккуратно переложив с себя Честера, боясь того разбудить и прошел в другую комнату. В ту, которая некогда была его студией. Внутри ни чего не изменилось. Наверное, все было бы покрыто так же еще и слоем пыли, если бы Честер не платил горничным так много, что те даже в этом помещении умудрялись надраивать полы до блеска. Хотя Майк и заляпывал их всевозможными красками, растворителями и разными другими жидкостями, которые использовал когда-то в рисовании. Запястье зудело все так же сильно. И этот зуд, словно оседал впоследствии электрическими разрядами на кончиках пальцев. Майк подошел к стеллажу и взял лист бумаги. Он закрепил его на мольберте и достал из банки остро заточенный карандаш. Рука тряслась и на лбу появились первые капельки пота. Было страшно. Страшно, что вновь ни чего не получится. Не хотелось больше разочарования. Но первый штрих лег ровно и так, как Майку хотелось, а за ним и остальные. И вот он уже не может остановится, делая движение за движением, нанося линию за линией. Майк так и не заметил, как в дверях появился сонный Чес и как быстро с него слетел этот самый сон. - Майки? – неуверенно позвал он. Ему страшно от того, что он боялся увидеть того самого разгневанного Шиноду, которым тот был, когда вышел из клиники и действительно понял, что больше не может рисовать. - Иди сюда, – прошептал художник, даже не повернув головы к любовнику. Он лишь сделал полшага назад от рисунка. Честер неуверенно приблизился к Шиноде, а тот вдруг резко развернулся и притянул Бэнингтона к себе. Вдыхая сонный запах его тела, впитывая в себя его теплоту. Честер поначалу испугался, а потом расслабился, пока его взгляд не скользнул по листу бумаги с карандашным наброском. Майк нарисовал его, Чеса. Спящего, расслабленного. Того, кого он видел каждое утро, просыпаясь чуть раньше. В прошлом, до больницы, чтобы насладиться иллюзией того, что он любим, а после нее, чтобы любить самому. Бэнингтон плакал в его руках. Своими слезами, смывая все те недомолвки, всю боль и грязь, что были меж ними. Он плакал и не чувствовал, что Майк плачет тоже. Вновь прием. Прошло полтора года, как все меж молодыми мужчинами изменилось. На публике Бэнингтон все та же неприступная, холодная тварь. А Майк все также мягок, хотя это далеко не правда. Шинода стал более тверд, более уверен в себе. С любимым человеком рядом это оказалось не так сложно сделать. И вновь не пристойное предложение и вновь Майк чувствует себя, как тогда, как много времени назад и сломанное запястье начинает поднывать. Художник ловит взгляд Честера и тот хмурится, видя в любимых карих глазах страх и панику. Чес предлагал Майку с ним не ходить. Что он может и сам справится с этим приемом в честь триумфального возвращения гения Майка. Но тот отказался от предложения любовника. В конце концов, это его картины, его заработок, его возврат в художественную индустрию. Бэнингтон уверенно подходит к Майку и переплетает свои пальцы с его. Надменно смотря на мужика, что хочет его парня. Обводя победным взглядом весь зал, что пускает слюни на его персонального бога искусства Честера Бэнингтона. Надменно и зло, предупреждая о том, что отныне, если кто покусится на Майка, Честер не будет стоять в стороне. И Майк судорожно выдыхает. Расслабляется, чувствуя немую поддержку любовника. - Ни чего не бойся, – нежно глядя в глаза Шиноды, шепчет Чес в его приоткрытые губы. – Я с тобой, я люблю тебя, – целомудренное прикосновение губ к губам, которое окончательно ставит акценты в их отношении. Расставляя все по местам для публики. Больше ни кто не посмеет прикоснуться к Майку, Честер уверен. Поэтому, он спокойно выпускает его руку из своей, и уходит к кому-то из партнеров по бизнесу, обсудить очердное вложение или еще какую-то хрень. Зная, что Шинода больше не боится. В этот вечер Майк распродает почти все. Оставляя из новых картин лишь ту, на которой запечатлен Честер. Но ее Шинода на выставку так и не привез. конец.

Violet_Dragoness: О_о Жестоко, но жуть как интересно! Я аж матюкнулась, когда прочитала, что Майк не сможет больше рисовать... Спасибо! З.Ы.: не знаю, исчезла у ли тебя эта кнопка, просто нас тут попросили название темы исправить(название, рейтинг, пейринг, предупреждение)

503: Violet_Dragoness спасибо за коммент ))))) наверное да,слегонца вышло жестковато,но оконцовочка ни чего себе так получилась,романтишная даже ) а что исправить то?я наверное туплю и что за кнопка? )))))))))))))))))))))


Violet_Dragoness: Слева от "профиль" кнопка "правка", сам заголовок темы должен содержать название, рейтинг, пейринг, предуперждение) Чести расплакался... *умиляюсь*

503: Violet_Dragoness ооо,хреново же я читаю правила и оформления фиков ))) спасибо )))

kbls': цинизм как яд, убивает все вокруг. Эмоционально напряженный такой фик получился. Но мне понравилось - классно! вполне реалистично, да. И конец конечно же радует!) дошло, до обоих) ога

503: kbls' спасибо за коммент. хорошо,что понравилось и получилось держать в небольшом напряге )))

Натали:



полная версия страницы